Ревущая труба - Страница 16

Тьяльви зашептал ему:

– Клянусь бородой Одина, я просто со стыдухи сгораю, дружище Харальд! Зачем было обещать огонь, если ты все равно не мог его зажечь?

– Да честное слово, я думал, что сумею, – угрюмо отозвался Ши.

– Может быть. Но ты разгневал Громовержца. Благодари Дядюшку Лиса он спас тебе жизнь. Я всегда говорил, он не так плох, как о нем думают. Когда и впрямь туго, всегда поможет – этого у него не отнимешь.

Темное пятно постепенно приобрело очертания домика чрезвычайно странной формы. Крыша у него была закругленная, а фасад вообще отсутствовал. Когда они зашли внутрь. Ши с удивлением обнаружил, что вогнутые стены, пол, низкий потолок – весь дом слеплен из чего-то очень похожего на обычный линолеум.

Комната, похоже, была здесь только одна – большая, но под очень низким сводом, без окон и мебели. В дальнем ее конце в полутьме едва различались пять круглых лазов, невесть куда ведущих. Никто и не потрудился это выяснить.

Ши с Тьяльви стащили с колесницы тяжеленный сундук и выудили из него одеяла. На ужин все четверо мрачно жевали копченого лосося. Тор при этом так выразительно двигал бровями, что и последнему тупице было бы ясно:

Громовержец едва сдерживает праведный гнев. Наконец подал голос Локи:

– О, кстати, пришло мне на ум, сын славный Ерд, что огнеупорный наш ворлок не слыхал еще историю о твоей рыбалке.

– История сия небезызвестна, – оживился Тор. – Человеку полезно выслушать ее, дабы извлечь себе урок на будущее.

– Один нас сохрани! – пробормотал Тьяльви на ухо Ши. – Лично я уже миллион раз ее слышал!

Тор загремел:

– Гостил я однажды у великана Хрюмира. Вышли мы с ним раз в синее море. На крючок насадил я цельную голову бычью – на ту рыбу в расчете, что человека силою превосходит. При первой же поклевке уразумел я, что попалась мне величайшая рыбина из возможных, а именно – сам Мидгардский Змей, что столь могучею силою обладает. Три кита сразу не смогли бы тянуть с такой мощью. Девять часов играл я со змеем, то отпуская леску, то удерживая, покуда к лодке не подтащил его близко. Когда же голова его показалась над бортом, стал брызгать он ядом в гневе бессильном, и яд тот в одеждах моих проел преобширные дыры. Глаза его были, что щиты боевые, а зубы вот такие... – Тор раскинул руки в темноте, дабы наглядно показать, какой длины были зубы. – Тащил я, и Змей тащил тоже. Пояс силы на мне был, и ноги мои чуть дно не сломали у лодки. И втащил я почти это чудище в лодку, когда... Чтоб мне лопнуть, если вру – этот кретин Хрюмир струсил и перерезал леску! Это ж надо! Попалась самая крупная добыча, которая выпадала когда-либо рыбаку – и она ушла!

Завершил Громовержец на трагической ноте:

– Устроил Хрюмиру я добрую взбучку! Вовек не забудет гнев Тора он. Но никакое возмездие не вернет уж мне трофей, украсить способный стены Трудхейма!

Тьяльви наклонился к Ши и потихоньку пробормотал:

– Не хвались, человек,Зверем, что убежал,Или рыбой, сошедшей с крючка.Хоть они и крупнейНесравненно, чем те,Чьи шкуры на стенах висят!

Так, по крайней мере, считает Драпар из Атли.

Локи закудахтал – слух у него оказался неплохой.

– Истинно, малыш, истинно! Если бы кто другой, а не наш друг и великий защитник рассказывал эту историю, я бы ни за что не поверил.

– Ты сомневаться смеешь? – зарычал Тор. – Испытать захотел мою руку?

Он взметнул кулак. Локи увернулся. Тор рассмеялся – раскатисто, добродушно.

– И боги, и смертные в одном солидарны. Две вещи сомненью они подвергают: байки рыбацкие да женскую добродетель.

Он завернулся в одеяло, пару раз глубоко вздохнул и моментально захрапел. Локи и Тьяльви тоже притихли.

Страдая от бессонницы. Ши мысленно перебирал события дня. На новом поприще он выступил отвратительно. Это его очень расстраивало, поскольку он начинал испытывать к своим спутникам нечто вроде симпатии, даже к буйному и неприступному Тору. Этот здоровяк – отличный парень, из тех, на кого всегда можно положиться, особенно в кризисных ситуациях, когда требуется безоглядное мужество. Добро и зло для него наверняка разделены четкой прямой чертой: по одну сторону – белизна мела, по другую – чернота угля. Конечно, его раздражает, когда выясняется, что окружающие лишены этой силы и простоты.

А вот в Локи Ши далеко не был уверен. Конечно, Дядюшка Лис сохранил ему жизнь, но Ши подозревал, что хитрец руководствовался при этом какими-то своими соображениями. Локи собрался его как-то использовать, причем не только в качестве объекта для насмешек. Острый ум Лиса явно засек незнакомые приспособления, которые Ши притащил с собой из двадцатого столетия, и уже наверняка искал им применение.

Но почему же все эти чудеса науки и техники так его подвели? Почему он оказался не в состоянии прочесть простой английский текст?

А был ли он английским? Ши постарался представить свое собственное имя в письменной форме. Это удалось ему довольно легко. Стало быть, переместившись в пространстве и времени, он не стал неучем. Хотя минуточку, что же это такое? Он старательно сосредоточился на веренице букв, представшей перед его мысленным взором, и увидел следующее:

...

@К@@ ВКА@ Я@@

«Гарольд Брайан Ши» – прочитал он. В то же самое время он сознавал, что перед ним отнюдь не буквы латинского алфавита. Он попытался мысленно написать другое слово – «человек». Оно обрело такую форму:

...

@@@л

Что-то было не так. Слово человек, как он смутно помнил, явно не должно состоять всего из четырех букв.